Апокрифические сюжеты в иллюстрациях Аракела Геламеци

Евангелие конца XVI в., иллюстрированное Аракелом Геламеци, из собрания Матенадарана

Э. М. Корхмазян

На листе 396 рукописи Евангелия изображено Второе пришествие. Иконография данной сцены представлена в варианте, получившем в Армении своеобразную трактовку: при использовании известных, более древних образцов здесь была выражена четкая схема, в основе которой было изображение в центре крупного креста с Христом в медальоне на средокрестии, с трубящими ангелами по сторонам. В нижних частях таких композиций обычно изображались заказчики, владельцы или создатели рукописи. В данном случае Аракел изобразил себя и своего учителя, епископа Филиппоса Keчареци.

«Второе пришествие»
Матенадаран. Рукопись № 10805, л.39б

Искать в изображениях портретного сходства, конечно, невозможно. Портреты исполнены в той условной манере, которая характерна для средневекового искусства, особенно для искусства восточной Армении, в силу создавшихся условий долго продолжавшего развиваться на основе старых принципов.

В покрытии орнаментами всего поля креста, его подножия, небесных дисков и верхних углах композиции проявилась тяга художника к узорочью, которая еще усилилась в его творчестве последующих лет. Даже складки на одеяниях представленных здесь фигур расположены таким образом, что образуют своеобразный орнаментальный узор. Кстати, эта характерная условность стиля, любовь к декоративизму — черты, не свойственные эрзерумских центрам письменности, и в то же время весьма типичные для памятников восточной н юго-восточной Армении (откуда Аракел родом) . Это говорит о том, что художник перебрался в Каринскую область уже сложившимся мастером.

Его учитель Фалипос, также писал и украшал миниатюрами рукописи, одна из которых хранится в Матенадаране. Менее умелый мастер, он работает, однако, в том же условном, плоскостном стиле и также предпочитает покрывать все детали изображаемых форм орнаментальными узорами.

Согласно обычаю, существовавшему в ряде письменных центров Армении, особенно в Вспуракане, миниатюры Аракела сопровождаются пояснительными надписями, которые не только помогают в ряде случаев понять назначение тех или иных деталей, но в определенной степени раскрывают особенности мышления и мировосприятия художника, продиктованные временем и средой. Приведем примеры.

«Распятие»
Матенадаран. Рукопись № 10805,л.31б

В сцене Распятия Аракелом использован расширенный вариант этого сюжета с распятыми разбойниками и воинами, один из которых прободает ребро Спасителя, а другой подносит ко рту его губку с уксусом. Представлены здесь и символические образы: пеликан с птенцами наверху и лев — у основания креста.

Прочно вошедший в армянскую миниатюру с XV в. образ пеликана, который, по древним понятиям, приносил себя в жертву во имя спасения птенцов, символизировал Христа, также пожертвовавшего собой во имя спасения рода человеческого. (Как известно, пеликан обладает способностью заглатывать большое количество пищи и прятать ее в мешке под клювом. При кормлении птенцов он вновь извлекает ее. В древности думали, что пеликан питает птенцов своею плотью.) Подобное осмысление данного изображения приобретает у Аракела (точнее — в той среде, где работал художник) еще одно значение: птица разрывает свое ребро не только для спасения своих птенцов, по и во имя скорби по Христу. Б надписи к этой миниатюре так и сказано: «птица пеликан, которая во имя скорби по Хрпсту разорвала ребро свое и оживила птенцов». (Матенадаран, рукопись № 10805, л. 31б.)

Сходное объяснение дается и присутствующему в миниатюре льву. В надписи под этим изображением читаем: «лев, который скороит». Надпись эта свидетельствует о том, что символическое осмысление образа льва для Аракела, а вернее для его окруженияя, было уже непонятно, а поскольку Распятие — самый трагический эпизод Евангелия, то все, кто здесь изображен, должны скорбеть и оплакивать Христа. Как известно, лев также принадлежал к образам, символизировавшим Христа. В западной иконографии уже в ХIII — XIV вв. лев довольно часто изображался в сцене Распятия у основания креста, чем подчеркивалась идея Воскресения. Отражение подобных представлений находим и в письменной культуре средневековой Армении. Великий армянский поэт конца Х в., Григор Нарекаци, в одном из своих стихов на Распятие Христово, поместил такие строки:

Я воззвал ко льву,
Который возопил на кресте,
На кресте возопил,
Глас его достиг преисподней.

В армянской миниатюре нам неизвестны более ранние примеры присутствия символического образа льва в Распятии.

В рукописи Аракела, украшенной им несколько лет спустя, в сцене Крещения, рядом с изображениями рыб в Иордане имеется надпись: «рыбы, которые поклоняются Христу». Здесь та же тенденция подчинить все образы Христу: они скорбят, жертвуют во имя его собою, поклоняются ему.

«Крещение»
Матенадаран. Рукопись № 10805, л.23б

В миниатюрах Аракела находим немало примеров использования апокрифических сказаний. Так, в сцене Крещения из вновь полученной Матенадараном рукописи в Иордане помещено изображение змея, держащего во рту прямоугольный предмет с нарисованной на нем кистью человеческой руки. Рядом читаем надпись: «река Иордан, сатана в образе змея-дракона, который держит в воде рукопись Адама». (Матенадаран, рукопись № 10805, л. 23б.) Здесь иллюстрировано апокрифическое сказание, согласно которому когда Адам и Ева были изгнаны из рая, они попали во тьму и страшно испугались. Этим воспользовался сатана, который, пригрозив им, что они навечно останутся во тьме, если не дадут согласия служить ему, берет в залог этого согласия отпечаток руки Адама на камне: «и Адам возложил руку свою на камень и сказал: «пока не родит девственница и не умрет бессмертный, до тех пор мы и потомки наши будем тебе слугами». И взял сатана этот камень и спрятал его в водах Иордана. И это была рукопись (подпись) Адама в руке сатаны». Таким образом, отпечаток руки Адама на камне являлся своеобразной подписью, которую держит и в нашей миниатюре поверженный в Иордане при Крещении Христа сатана, ибо приходом Христа, рожденного девственницей, и с последующей смертью бессмертного Спасителя кончилось господство сатаны над людьми.

Изображение змея или змеев в сцене Крещения нередко встречается в армянской миниатюре. На это обратила внимание О. И. Подобедова, посвятившая некоторым особенностям армянской иконографии свой доклад. Автор связывает появление подобных изображений с гимнографической литературой. Еще большее основание для данной иконографии находим в Шаракноце (Сборник армянских церковных мелизматических песен), где в каноне на восьмой день Богоявления читаем: «В реке Иордане Спаситель сокрушил голову змия и своею властью избавил всех». Как показал Н. Эмин, издавший Шараканы в русском переводе, в основе этого канона лежит следующий текст псалма: «Ты расторг силою Твоею море, Ты сокрушил головы змиев в воде» (Псалтирь, гл. 73, ст. 13 — 14).

Интeрecно, что в некоторых миниатюрах Аракел изобразил Адама в нимбе, а Еву без нимба — в данном случае мы имеем дело с какими-то местными народными представлениями, согласно которым главным обвиняемым лицом в грехопадении прародителей была Ева.

В двух Евангелиях, украшенных Аракелом позднее (Матенадаран, рукопись № 8931, написанная Аракелом в 1588 г., и рукопись № 7646, созданная им до 1601 г.), имеются миниатюры, изображающие богородицу, окруженную женами и падающую в обморок. Рядом надпись: «Святая богородица, когда услышала о взятии Христа под стражу, лишилась чувств». (Матенадаран, рукописи № 8931, л. 32а и № 7646, л. 12а.) Данная сцена также навеянна апокрифической литературой. Похожую композицию встречаем и у другого видного художника этого времени – Акопа Джугаеци. С апокрифической литературой связаны такие изображения, как Моление родителей богородицы о рождестве ее, Обучение отрока Христа у Гамагиэла (обе темы представлены в рассматриваемой рукописи) и другие.

Следующая страница: Орнаменты и декорировка в иллюстрациях Аракела Геламеци