Безусловность свободы духовного самоопределения

Свобода человека в своей глубине есть свобода внутреннего духовного самоопределения. На самом деле человек всегда экзаменует, испытывает необходимость, соглашаясь или не соглашаясь с ней. Он осуществляет внутренний выбор. Человек абсолютно свободен, поскольку от него и только от него зависит согласиться или не согласиться с необходимостью. В тех случаях, когда для человека очевидно, что необходимость зла жестока, несправедлива или, наконец, невыгодна для него, он чаще всего делает все, чтобы противостоять ей. Если необходимость угрожает его жизни, он до последнего будет надеяться, хотя бы и на чудо,— надеяться на спасение. Если он потерял такую надежду, он умер духовно, а значит смирился и со смертью физической. Сохранять способность духа не смиряться с необходимостью равносильно самому желанию жить.

Свобода по самой своей природе безусловна, в то время как необходимость принципиально условна. Свобода всецело во власти человека и зависит только от самого человека, от его духовных сил. Условия же выполнимости, реализации необходимости в общем случае неясны. Это хорошо видно на тех законах природы и общества, которые носят вероятностный характер — вероятность свидетельствует о неясности (часто принципиальной) того, при каких условиях закон будет выполняться с необходимостью.

Нельзя заранее с абсолютной уверенностью сказать, что человек, приложив усилия, не сможет превзойти закон. Пока такие усилия предпринимаются, всегда будет оставаться принципиальная возможность превзойти закон. Только, когда человек окончательно смирился с законом, последний становится необходимостью. Однако совершенно так же обстоит дело и с динамическими законами. Нужно понять, что нигде не написано, что самый испытанный, проверенный закон будет исполняться всегда и с неумолимостью.

Когда человек стоит, например, перед лицом смерти, когда по всем законам биологии, химии, физики и пр, должен умереть, он всегда имеет возможность сопротивляться, и никто не сможет с абсолютной, полнейшей, гарантированной уверенностью утверждать, что ему не удастся противостоять судьбе. Лишь внутреннее, духовное согласие с судьбой — впрочем, сопровождаемое иногда внешним сопротивлением,— превращает ее в неумолимый рок и необходимость. Заранее нельзя сказать, где находится тот рубеж, за которым сопротивление бесполезно. Человек всегда имеет то, что Кьеркегор назвал «мужеством веры», величина которой зависит только от самого человека.

Свобода принципиально безусловна и в том отношении, что если полагаются какие-то внешние или внутренние условия ее существования, то она перестает быть свободой. Когда я говорю: «я был бы свободен, если...» — я мгновенно убиваю свою свободу. Да, я стремлюсь изучить все обстоятельства, все сложности окружающего меня мира и социальной среды — без понимания того, что я живу в сложном и часто неблагоприятном для моих желаний и стремлений мире, я буду всего .лишь глупцом, не воспринимающим реальности. Но самое главное начинается только после этого, тогда, когда я решаю. Гамлетовский вопрос всегда висит над человеком. Однако с той существенной прибавкой, что в принципиальном виде он всегда решен; решен уже тогда, когда человек стал человеком.

У человека просто нет возможности «не быть». Человек никогда не теряет способности не соглашаться, самой этой способности — вот, что важно. Именно поэтому его свобода, в своей глубинной сути, есть свобода внутреннего самоопределения. Такая свобода напрямую связана с творчеством. Свободное творчество, таким образом, это принципиальное одиночество в духе.

В. Ф. Шаповалов

Публикуется по изданию: Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. №6 1992 год. Стр.71-79.

Следующая страница: Творческое и духовное одиночество