Русская философия: антибуржуазность

А.Т.Павлов

Я бы назвал еще одну характерную черту русской мысли, тесно связанную с ее антииндивидуализмом, коллективистскими, «соборными» настроениями, стремлением к целостности, единению, общинности. Эта черта — антибуржуазность, которая была свойственна всем почти направлениям русской мысли. Против буржуазности выступали и религиозные мыслители, и их непримиримые противники — материалисты. Очень и очень немногим русским мыслителям хватило прозорливости увидеть в буржуазии тот класс общества, который идет на смену феодализму и сословности. Одним из первых русских мыслителей, увидевших в буржуазии будущее России, был В. Г. Белинский. В какой-то мере правильно оценивали роль буржуазии в движении об.щества от феодализма и сословности к свободе и экономическому процветанию В. П. Боткин, К. Д. Кавелин, Д. И. Писарев, И. С. Тургенев, Б. Н. Чичерин, Д. И. Менделеев, П. Н. Милюков и некоторые другие. Подавляющее же большинство русских мыслителей, ученых и общественных деятелей оценивали роль буржуазии весьма односторонне.

Русские философы видели в буржуазности некую усредненность (К. Леонтьев), отсутствие высоких творческих порывов (Бердяев), мещанский дух сытости и успокоенности (Герцен), приоритет материальных ценностей над духовными (Достоевский). Но ведь все это не выражает духа буржуазности, все это явления, сопутствующие буржуазному устройству жизни, но отнюдь не определяющие ее. Ростовщичество, рантье — это отнюдь не буржуазность, а наросты на буржуазности. Буржуазный же дух — это дух инициативы, предприимчивости, дух риска и труда до самозабвения. Преуспевающий буржуа-всегда труженик. Безделье — путь к разорению, и потому буржуазность — это апофеоз трудовой деятельности, т. е. то, что глубоко чуждо и рабовладельческой и феодальной идеологии и психологии.

Рабовладельческая и феодальная идеология — это отнюдь» не идеология только рабовладельца и феодала, это идеология в равной мере присущая и рабу и крепостному, это идеология праздности, ибо труд и для феодала, и для его крепостного — это наказание, позорное занятие, которое и делает трудящегося рабом. И те и другие труд считают унижением, божьей карой, а отнюдь не главным смыслом жизни.

Буржуазность наиболее точно выражает религия протестантизма, что прекрасно показали в своих работах М. Вебер и М. Шелер. Это убеждение в том, что путь к спасению — это путь веры и личного усердия в служении ближнему. Русские же религиозные мыслители видели в протестантизме только искажение христианского вероучения, только отход от ценностей истинного христианства и потому совершенно не способны были оценить подлинную социальную роль протестантизма в становлении и укреплении духа предпринимательства, личной инициативы, пафоса трудовой деятельности.

Догадки о великой преобразующей, творческой роли труда мы находим у Ломоносова (но он и происходил из трудящейся части населения, причем трудящейся свободно, на себя, а не на барина), у Десницкого (но он был учеником Адама Смита и впитал в себя «заразу» буржуазности), у Пестеля (но он был лютеранином и самой религией уже был подготовлен к такому пониманию труда). А вот дворянская часть русских философов даже не задумывалась о труде как главном смысле жизни, средстве формирования личности, средстве обретения личной независимости и свободы. Мы можем найти размышления о свободе, творчестве, Царстве Божием, богочеловечестве, о самых различных областях духовной деятельности, но вот о труде как смысле жизни мы находим рассуждения только у революционеров-разночинцев (к ним надо отнести и Писарева, Лаврова, Михайловского, они хоть и были из дворян, но принадлежали к одному с разночинцами-народниками движению и потому дворянские предрассудки им были глубоко чужды), а из дворянских мыслителей, пожалуй, только у Льва Толстого.

К сожалению, тот антибуржуазный дух, который пронизывал всю общественную мысль России в течение Х1Х и начала ХХ в., оказал весьма негативное воздействие на развитие России в веке ХХ. И это тоже результат своеобразия русской философии, которое затруднило приобщение России к столбовой дороге развития мировой цивилизации и почти на столетие затормозило ее движение по пути прогресса. Постоянное подчеркивание своеобразия русского исторического развития привело к тому, что в массовом сознании закрепилась мысль, что Россия должна проложить свой особый путь в истории. Эта мессианская идея об особом предначертании России реализовалась в идее построения социализма в отдельно взятой стране. Идея эта потому так легко и легла в основание всей политики советского государства, что мысль об особой роли России в этом мире, о России как «третьем Риме» жила в массовом сознании и активно подогревалась философскими рассуждениями о своеобразии русского менталитета.

Публикуется по изданию: Вестник Московского Университета, серия 7 - Философия. №6, 1992 год

Следующая страница: Русская философия: свобода и право