Своеобразие русской философии

А.Т.Павлов

На протяжении ХIХ и в первой половине ХХ в. почти все историки русской философии в той или иной мере затрагивали вопрос о своеобразии русской философии, или совсем отрицая его, или выдвигая каждый свои аргументы.

Н.Г Чернышевский, например, в 1856 г. писал, что «с того времени, как представители нашего умственного движения самостоятельно подвергли критике гегелеву систему, оно уже не подчинялось никакому чужому авторитету... Тут в первый раз умственная жизнь нашего отечества произвела людей, которые шли наряду с мыслителями Европы, а не в свите их учеников, как бывало прежде»

Чернышевский здесь имеет в виду в первую очередь А. И. Герцена и В. Г. Белинского. Но можно сказать и о самом Чернышевском: сознательно провозгласив себя учеником Л. Фейербаха, на деле он пошел дальше своего учителя и развивал идеи, характерные именно для русского национального сознания и отнюдь не повторяющие идеи западноевропейских мыслителей. (Чернышевский Н. Г. Очерки гоголевского периода русской литературы//Н. Г. Чернышевский. Избр. филос. соч, Т. 1. М., 1950. С. 687.)

А. И. Введенский (1856 — 1925) же свою речь, произнесенную в 1898 г. на первом публичном заседании Философского общества при Петербургском университете, назвал «Судьбы философии в России», а не судьбы русской философии, Правда, говоря о заимствованном характере русской философии, он подчеркивал, что в мире вообще нет национальной философской школы, которая бы не опиралась на заимствованные идеи, что вся история философии свидетельствует о невозможности развития мысли без опоры на все богатство идей, существующих в мире. Однако среди русских мыслителей, проявивших действительно самобытный, оригинальный характер и оказавших влияние на весь цивилизованный мир, он назвал лишь Н. И. Лобачевского.

Другой историк русской философии Э. Л. Радлов (1854 — 1928) свою работу, опубликованную в 1912 г., назвал уже «Очерк истории русской философии» и говорит в ней о стремлении русских мыслителей создать свою оригинальную философию. В качестве первых оригинальных русских мыслителей он называет славянофилов. Правда, еще один историк русской философии, написавший фундаментальный труд и назвавший его «Очерк развития русской философии», Г. Г. Шпег (1878 — 1940) все же отказывает русской философии в оригинальности, как это делает и Б. В. Яковенко (1884 — 1948), опубликовавший' в 1939 г. большую работу по истории русской философии на чешском языке.

Надо сказать, что свою лепту в отрицание своеобразия русской философии внесли и русские марксисты. Однако их позиция в отношении русской философии не была результатом отрицательного отношения именно к русской философии. Она опиралась на распространенных среди марксистов мысль, что пролетариат не имеет отечества, что нации — это результат развития буржуазных отношений и они должны исчезнуть в будущем коммунистическом обществе. Поэтому среди марксистов вообще было несколько нигилистическое отношение «вопросам национальной специфики философской мысли. Она рассматривалась как мысль наднациональная, всемирная, в которой значение имеют лишь наивысшие достижения, ведущие к вершине философской мысли марксизм . С этих позиций вся мировая история философии рассматривалась как подготовка к марксизму. Естественно, что русская философия существенной роди в этой подготовке играть не могла, а следовательно, и не заслуживала особого внимания.

По настоящему о своеобразии и оригинальности русской философии заговорили русские философы, оказавшиеся после революции 1917 г. за рубежом. С наибольшей обстоятельностью этот вопрос в целом ряде крупных работ и статей разрабатывает Николай Александрович Бердяев (1874-1948). В исследованиях, посвященных мировоззрению Достоевского, Конст. Леонтьева (1923 и 1920 гг.), в ряде статей, а также в работе «Русская идея» (1945) Н. Л. Бердяев всесторонне анализирует характер русской философии, ее особенности и своеобразие.

Так же обстоятельно вопрос о своеобразии русской философии рассматривает Василий Васильевич Зеньковский (1881-1952), протоиерей, профессор Богословского православного института в Париже, опубликовавший в 1948 1950 rr. двухтомную «Историю русской философии».

Вопрос о своеобразии русской философии затрагивает в своем труде «Пути русского богословия»> (1937) протоиерей Георгий Васильевич Флоровский, который, как и Зеньковский, преподавал в Богословском ипстнтутс в Париже, а также Николай Онуфриевич Лосский (1870 — 1965), издавший в 1951 г. в Нью-Йорке свою «Историю русской философии» на английском языке.

В советской историко-философской науке вопрос о своеобразии и особенностях русской философии стал подниматься во время Великой Отечественной войны, но с особой остротой встал в конце 40-х гг., причем решался он на фоне и в связи с острой идеологической борьбой против так называемого космополитизма и решался далеко не научным образом. Во многих работах русская философия была провозглашена философией особого рода, будто бы развивавшейся независимо от зарубежных влияний и самостоятельно подошедшей к диалектическому и историческому материализму как вершине философской мысли.

Научный анализ своеобразия русской философии стал возможным только с середины 50-х гг. Но вопрос этот не очень-то волновал отечественных историков философии. В их исследованиях особое внимание уделялось интернациональному характеру развития философской мысли, особенности же национальной философской культуры они объясняли главным образом спецификой экономического и социально-политического развития различных народов, а не своеобразием национальной духовной культуры. Поэтому с наибольшей обстоятельностью вопрос о своеобразии русской философии до сих пор разработан не отечественной историко-философской наукой, а зарубежными русскими философами. При этом вне поля их зрения оказались все материалистические направления русской философской мысли, которые рассматривались ими как простое заимствование идей западноевропейской философии, не имевшие почвы в русской духовной культуре, хотят они и отмечали преобладавшее их влияние на общественное сознание, особенно в 60 — 70-х гг. XIX в.

Публикуется по изданию: Вестник Московского Университета, серия 7 - Философия. №6, 1992 год

Следующая страница: Русская философия: религиозность, историософичность, антропоцентризм