Пушкин в Архангельском

Приехав в Москву осенью 1826 г. по вызову Николая I, Александр Сергеевич Пушкин в толпе царедворцев мог неожиданно увидеть князя Николая Борисовича Юсупова. Слава поэта, автора южных поэм и первых глав романа «Евгений Онегин», была уже так велика, что Юсупову, постоянно игравшему роль мецената, было лестно признать в Пушкине старого знакомого. Возможно именно тогда он пригласил поэта в гости.

Можно предположить, что поэт неоднократно бывал у Юсупова и в городском его даме, и в Архангельском. Знакомство, видимо, вновь наладилось. Поэтому составлявший биографию Фонвизина Вяземский обратился за материалом о писателе к знавшему его довольно близко Юсупову через посредство Пушкина.

l9 декабря 1830 г. Вяземский писал Пушкину: «Я третьего.дня и позабыл попросить тебя побывать у князя Юсупова и от меня поразведать его о Ф. Визине...» На что Пушкин через несколько дней (в январе 1831 г.) отвечал: «Вчера видел я князя Юсупова и исполнил твое препоручение, допросил его о Ф. Визине, и вот что добился: он очень знал Ф. Визина, который несколько времени жил с ним в одном доме».

Пушкин также, видимо, относился к Юсупову, как к своему знакомому. Старый вельможа почетным гостем был на свадьбе Пушкина и Натальи Николаевны Гончаровой. Нотки интимности звучат в тоне письма Пушкина к П. А. Плетневу, когда позже, узнав о смерти Николая Борисовича, он пишет: «Мой Юсупов умер...»

Получив от Юсупова приглашение навестить его в Архангельском, Пушкин вскоре им воспользовался:

От северных оков освобождая мир,
Лишь только на поля, струясь, дохнет зефир,
Лишь только первая позеленеет липа,
К тебе, приветливый потомок Аристипа,
К тебе явлюся я...

О первой поездке Пушкина в Архангельское рассказал сопровождавший его тогда известный любитель и собиратель книг Сергей Александрович Соболевский. Поездка эта могла состояться только весной 1827 г., так как в следующую весну Пушкина не было в Москве, а с 1829 по 1833 г. Соболевский был за границей.

Ранней весной 1827 г. молодые люди отправились верхом по Петербургскому тракту мимо Петровского дворца и Покровского-Стрешнева, миновали древнее село Тушино, затем Павшино, лесом добрались до деревни Воронки и, проскакав через овраг и тенистую рощу, очутились в юсуповской усадьбе, где «просвещенный вельможа екатерининских времен встретил их со всею любезностью гостеприимства».

Роскошная усадьба, чудесный парк, богатейшие собрания произведений искусств и редких книг, декорации художника П. Гонзаго в прелестном, как игрушка, театре — все это настолько пленило Пушкина, что даже через два года он восторженно вспоминал Архангельское в стихотворении «К вельможе».

Прогулка верхом в 1827 г. не была единственной поездкой Пушкина в Архангельское. В Ленинградском музее А. С. Пушкина находится рисунок художника Николя де Куртейля, долгое время хранившийся в Архангельском. На рисунке изображена феодальная идиллия, какие часто писали в и начале XIX века для вельмож зависящие от них художники. Таким был и француз Николь де Куртейль, когда-то окончивший Парижскую академию и неоднократно выставлявший в салоне свои произведения. Эмигрировав в Россию, он устроился на службу к Н. Б. Юсупову. После пожара 1812 г. де Куртейль расписывал стены и и лафоны Архангельского, обучал живописи детей крепостных, готовя из них рабочих фарфорового завода в Архангельском.

На акварели де Куртейля окруженный гостями князь Юсупов во дворе своей усадьбы приинимает подношения от крестьян. В группе гостей — небольшой, курчавый человек, лицо его обрамлено баками. Это Пушкин. Рядом с ним — высокий, в очках — П. А. Вяземский. О пребывании в Архангельском вместе с Вяземским Пушкин рассказывал позднее М. А. Максимовичу. Вероятно, это было после поездки к князю в августе 1830 г., когда поэт перед отъездом в усадьбу Болдино прожил в московском доме Вяземских (в Чернышевом переулке) более двух недель.

Памятник А. С. Пушкину в парке усадьбы Архангельское.

А.С. Пушкин со своим другом навестил князя Н.Б. Юсупова в его усадьбе в день престольного праздника, торжественно отмечавшегося в Архангельском 29 августа 1830 года. В этот раз Пушкина привело в Архангельское не столько желание снова полюбоваться его богатейшими собраниями произведений искусства, сколько необходимость побеседовать с хозяином по поводу одного обстоятельства, касавшегося их обоих.

Приглашая к себе в гости вернувшегося из ссылки Пушкина, Юсупов преследовал свои особые цели. Честолюбивый барин, который был известен как меценат, рассчитывал получить от знаменитого поэта стихи. По всей вероятности, прямо или косвенно он сумел дать понять Пушкину это настолько ясно, что у последнего не оставалось никаких сомнений. Впоследствии поэт сам говорил М. А. Максимовичу, что князю Юсупову хотелось от него стихов и затем только он угощал его в своем Архангельском. «Но ведь вы его изобразили пустым человеком», — последовала реплика Максимовича. «Ничего, — ответил Пушкин,— не догадается».

В этом диалоге — ключ к правильному пониманию послания Пушкина «К вельможе». Он вовсе не хотел создавать положительный образ вельможи, а тем более льстить ему. Стихотворение «К вельможе» поэт написал перeд отъездом в Арзрум. Возможно, что толчком для этого было какое-то напоминание со стороны Юсупова.

Послание было напечатано в 1830 г., но и до этого оно стало широко известно как новое произведение Пушкина. «В свете оно тотчас было замечено,— пишет поэт в черновой яметке,— и Юсуповы были мною недовольны. Светские люди имеют в высокой степени этого рода чутье». Слова эти весьма многозначительны. Они свидетельствуют о том, что замаскированный превосходными стихами портрет не понравился ни князю, ни его супруге. Они почувствовали, что это характеристика вельможи, не очень-то лестная для него. Одного этого факта достаточно, чтобы увидеть истинное положение вещей с посланием.

Однако нашлись люди, которые расценили стихотворение великого поэта как лесть вельможе. «...Один журналист, — пишет Пушкин в той же заметке,— принял мое послание за лесть итальянского аббата, и в статейке, заимствованной у Мерсье, заставил вельможу звать меня по четвергам обедать...» Дальше оскорбленный поэт горько добавляет: «Так-то чувствуют они вещи и так-то описывают светские нравы».

Под «статейкой» Пушкин имеет в виду статью Н. А. Полевого, написанную в стиле сатиры XVIII века. Этот злой пасквиль формально был направлен против Юсупова, но на самом деле глубоко задевал и Пушкина. «Удары против князя Юсупова, — свидетельствует П. А. Вяземский,— направлены были для того, чтобы поразить мимоходом Пушкина, и его имя поневоле связано с опалой цензора».

Цензором тогда был С. Н. Глинка, которого за то, что он пропустил пасквиль, уволили от должности. Таким оборотом дела Пушкин был серьезно огорчен. Мысль, что из-за него пострадал невинный человек, приводила его в отчаяние. Это дело было одной из причин вторичной поездки Пушкина и Вяземского в Архангельское к Юсупову в августе 1830 г. Друзья хотели поставить его в известность о намерении хлопотать за С. Н. Глинку или даже просить у князя помощи.

Не случайным кажется и то обстоятельство, что вслед за поездкой в Архангельское было написано письмо Вяземского к влиятельной придворной даме Е. М. Хитрова с просьбой походатайствовать за С. Н. Глинку. Вяземский, в частности, писал: «Александр Пушкин заинтересован тем, чтобы Глинка не погиб окончательно из-за оплошности, в которой он обвинен. Конечно, Пушкин не виновен в несчастии Глинки; но, однако, благодаря своему посланию, он тут некоторым образом причинен...» В результате хлопот С. Н. Глинка получил пенсию.

Говоря о выпаде Н. А. Полевого против Л. С. Пушкина, великий русский критик В. Г. Белинский самым резким образом осудил позицию близоруких судей: «Некоторые крикливые глупцы, не поняв этого стихотворения, осмеливались в своих полемических выходках бросать тень на характер великого поэта, думая видеть лесть там, где должно видеть только в высшей степени художественное постижение и изображение целой эпохи в лице одного из замечательнейших ее представителей».

В настоящее время в парке Архангельского, в конце одной из аллей с 1899 г. стоит памятник поэту,

Н.П.Верховская

Следующая страница: Музей А.С.Пушкина в Торжке